В статье пойдет речь о границах того, что Моргентау в свое время назвал «национальная мощь». Согласно Моргентау, национальная мощь зависит от географического потенциала, ресурсов, промышленного потенциала, военной составляющей, численности населения, национального характера, морали и качества дипломатии. Однако, национальная мощь ограничена как минимум тремя парадоксами.
Три парадокса применения силы
1 Для достижения целей любой войны/кампании требуется военное превосходство. Однако, чем более амбициозные цели у военной кампании, тем более растет сопротивление противника и расклад сил меняется в его пользу.
- Усиление военного компонента государства наносит ущерб национальной мощи, а именно – национальной выносливости и меняет расклад национальных сил в худшую сторону.
- Необузданное использование сил приводит к их уменьшению, т.к. национальный консенсус и национальная мотивация – падают.
Применение силы в демократическом государстве вызывает несогласие и сопротивление. Даже в авторитарном государстве из-за применения силы иногда развивается сопротивление государственной системе, что подрывает стабильность власти.
Военная мощь сторон – субъективные и объективные составляющие
Объективная военная мощь зависит от трех составляющих: соотношение сил противника, силы союзников, сила сдерживания. Компетентным органам все три объективных составляющих не так сложно измерить.
Другая очень важная сторона, сложно поддающаяся измерению — субъективная сторона вопроса.
Существует прямая зависимость между субъективным восприятием и важностью национального интереса и готовностью сыновей того или иного народа платить соответствующую цену.
Субъективная составляющая в Украино-российском контексте
Любому украинскому руководство нужно будет принимать во внимание степень единства украинского народа, которая основана на общей религиозно-исторической трактовке событий и на существующей мифологии, а также от общего видения будущего (например: в еврейской истории такое видение из пассивной фазы ожидания Мессии в активную перешло только в 19 веке с развитием сионистского движения, видевшего задачу в обретении государственности и собирании евреев в Земле Израиля). Однако в контексте Украины существует ряд вопросов, ответы на которые еще предстоит дать как ее гражданам, так и всему мировому украинству. Среди таких вопросов: Какова современная украинская национальная идея? Какие движения ее имплементируют? Каковы центры имплементации национальной идеи в диаспоре? И ряд других вопрос.
Существует также прямая связь со степенью готовности сынов украинского народа сложить жизнь за военно-политические цели Украины как государства. Степень такой готовности находится в прямой связи с «жизненностью» российской угрозы. В данном контексте можно привести в пример Израиль, где субъективная сторона вопроса всегда служила военно-политическим целям: еврейская история и национальный нарратив (угнетение, погромы катастрофы) в течение 2 тысяч лет создали совершенно особый тип национального самосознания, а высокая амбициозность арабских режимов (полное уничтожение государства Израиль) максимально укрепила евреев в понимании «жизненности» угрозы. (После тотального провала панарабской цели уничтожения Израиля, менее амбициозные декларируемые цели палестинцев – свое государство на части территории Израиля — в результате договора Осло — сразу снизили готовность евреев Израиля платить соответствующую высокую цену – смотреть парадокс номер 1.)
В российско-украинском конфликте обе составляющие довольно слабы – нет общеукраинского национально-исторического нарратива, как и нет украинской национальной идеи, которую бы имплементировало всенародное движение на основе национального консенсуса. Вместо такого нарратива, глубоко разработанного, подтвержденного качественными научными исследованиями и донесенного до широких масс, имеем конкуренцию мифов, но не более того. Жизненность российской угрозы по отношению к украинской государственности также не воспринимается широкой украинской общественностью в качестве реальной и «жизненной» угрозы. Есть угроза уничтожения ростков национального мышления, а также угроза непревращения нескольких этнических и языковых групп в политическую нацию, т.е. есть угроза уничтожения украинской политической нации, но нет угрозы физического истребления украинского (и не украинского) населения Украины в больших масштабах (например, в машбатах геноцида или этноцида).
У национальной мотивации еще очень важное качество – именно консенсус в обществе и согласие на применение силы дают легитимацию руководству государства на ее применение. Когда такого консенсуса на применение силы – нет, то и руководство действует нерешительно. Есть или нет такой консенсус и мотивация у украинского общества мы можем судить по многим критериям. Довольно просто сделать выводы по недавнему голосованию на выборах в территориальных общинах , где в Центральной Украине больше всего голосов набрали партии «Наш край» и «Опоблок», которые открыто и последовательно выступают с позиций «голубей», но не как не «ястребов».
Общество решает, за что надо и за что не надо отдавать жизни своих сыновей и в этой связи местные выборы должны послужить тревожным сигналом для власти и национально-ориентированных кругов.
В общем, в демократических странах, ограничения на применение силы падает, когда угроза свободе и жизни со стороны врага возрастает. Думаю, тут можно так же сделать выводы о российской пропаганде и украинской контрпропаганде, которые во многом определяют как украинское общество воспринимает российскую угрозу. Для эффективности контрпропагандистских усилий и создания государственной стратегии по этому вопросу, руководителям очень важно понимать суть парадоксов применения силы и ее субъективных факторов.
Национальная мощь – понятие относительное, зависящее от места и времени ее применения. Важно понять, что национальная мощь государства во время конфликта прямо зависит от субъективных «границ применения силы», которые в свою очередь зависят от национальной истории и нарратива, чувства общности национальной судьбы и других факторов. Одна и та же нация или народ могут в один период истории породить великих бойцов за ее свободу и национальные интересы, в других – посредственностей, трусов или руководство не способное брать на себя ответственность за судьбу народа. Яркий пример того – еврейская история в изгнании и на своей земле. Если в 1941-43 годах евреи практически без сопротивления покорно шли на убой, то в 1948 гг и позже евреи проявили себя как отчаянные бойцы вырвавшие свою жизнь и государственность из рук многочисленных, более вооруженных и сильных врагов . В Шестидневной войне 1967 года евреи нанесли поразительный разгром арабским армиям, которые также практически по всем военным параметрам превосходили Армию обороны Израиля. Через 6 лет именно презрительная недооценка противника политиками и военной разведкой Израиля АМАН чуть не привела к катастрофическим результатам в результате войны Судного дня (несмотря на точные данные о подготовке к войне предоставляемые Моссадом высшему военно-политическому руководству Израиля, довольно четко свидетельствовали о подготовке арабских режимов к войне и об огромных поставках самого современного советского оружия их армиям). Однако, в то время политики не дали «фактам сбить себя с толку», поскольку они убедили себя в том, что войны с арабскими режимами больше не будет. Но объективная реальность оказалась явно иной, чем сладкие фантазии политиков. Израилю и его гражданам дорого пришлось заплатить за сладкие грезы политиков-фантазеров, однако в случае с Войной Судного Дня сила нации, помноженная на чувство справедливости собственной борьбы за право жить под Солнцем на своей земле и здоровый инстинкт самосохранения, привели Израиль к очередной победе. Вопрос лишь в цене победы, которая по мнению большинства израильтян кажется им неоправданно высокой, поскольку при более решительном и мудром руководстве можно было достичь тех же результатов понеся при этом значительно меньшие потери.
Точно так же следует анализировать национальную мощь любого народа и государства. Нельзя свои стратегические планы строить на недостоверных и устаревших данных и поддаваться стереотипизации противника, или же впадать в эйфорию псевдопатриотического шапказакидательства.
Национальная мощь государства не может быть большей, чем совокупность его военной/ударной мощи и государственной выносливости, которая определена не только объективными факторами, как экономика, стратегическая глубина и численность населения, но и субъективными – мораль и мотивация.
Несколько выводов:
А) Ограничение рассматриваемых в Стратегическом бюллетене круга вопросов исключительно оборонными, является с нашей точки зрения ошибочным подходом поскольку сводит обороноспособность страны исключительно к численности личного состава и вооружения.
Б) Отсутствие концепции украинского патриотизма (но никак не национализма право-радикального толка, который не приемлем в силу ряда негативных исторических примеров и отсутствия инклюзивных идей, способных сплотить в политическую нацию украиноязычных и русскоязычных этнических украинцев, а также их с проживающими в Украине национальными меньшинствами — и русскими, крымскими татарами, армянам, евреям и т.п.).
В) Практически полное отсутствие государственной (и любой общественной) стратегии в вопросах неформального детского образования
Г) Слабая вовлеченность многочисленной украинской диаспоры в дело построения успешного украинского государства. Острая необходимость в усилении взаимодействия украинского государства с диаспорами, их сплочение и вовлечение в процессы реальной, а не только символической поддержки Украины.
Д) Создания современного инклюзивного национального нарратива, на основе глубоких и всесторонних объективных исследований истории, с акцентом на позитивную (а не вечно пораженчиско-угнетенную) миссию Украины и украинцев в мировой истории.
Е) Поощрение здоровой инициативы во всех сферах общественной жизни, от культуры и экономики, до армии.
Ж) Построение иновационной модели развития государства, общества и оборонного сектора.
Только смелая модернизация экономических , политических, военных и иных аспектов национальной жизни на принципах инклюзивности , позволят Украине в ХХІ веке укрепить свою национальную мощь и рационально использовать ее во благо государству и ее гражданам, принимая во внимание 3 вышеуказанных парадокса национальной мощи согласно Моргентау.
